— Чаргос, — неожиданно окликнул Дан валли. — Ты знал, что Леганд — ингу?

— Знал, — откликнулся воин. — Я даже помню еше те дни, когда ингу кружились над Асом Поднебесным! Я очень многое помню, Дан. Но не очень хочу вспоминать. Трудно помнить о том, чего нельзя вернуть.

— Валли все живут в Вечном лесу?

— Нет. Фардос вот очень долго жил в Азре. Да и я отправился в Эйд-Мер, едва Аи сказала, что демон вторгся в пределы Эл-Лиа.

— Много вас? — спросил после заминки Дан.

— Мало, — улыбнулся Чаргос. — Меньше чем пальцев на твоих руках.

— Почему вы не уходите? — не унимался Дан. — Ведь проход открыт!

— Почему?… — Валли остановился, некоторое время вглядывался во внимательные лица Райбы и Дана, затем сказал: — Однажды ты пришел в гости к другу. Помог ему прибраться. Покрасил стены. Даже пожил некоторое время в его доме. Вроде бы пора уходить. Но вдруг оказывается, что дом твоего друга в опасности. Он не просит тебя о помощи, но по его глазам ты видишь, что помощь нужна. И вот ты ждешь, ждешь, ждешь, когда угроза исполнится. Помогаешь другу, который порой даже может стать и недругом. На время. Так бывает… Ты ведь ему в общем-то в обузу. Ведь ты ждешь опасности, а она так далеко. Порой кажется, что ее вовсе нет. Но вот приходит миг, когда языки пламени начинают лизать стены его дома. Выход еще открыт, но дом друга уже горит. Ты бы ушел?

— А если пожар будет потушен?

— Вот тогда и поговорим, — улыбнулся Чаргос.

— А хозяйка леса тоже валли? — спросила Райба.

— Не могу тебе сказать, — нахмурился Чаргос. — Не потому, что не знаю. Не могу объяснить. Представь себе, что ты живешь в лесу. Очень давно. Ты слышишь то, что не слышит никто, чувствуешь каждый листок своего леса. Сберегаешь его в холод и зной, питаешься его соками, сама питаешь лес. Срубленная ветвь приносит тебе боль, проклюнувшийся сквозь упавшую листву росток, действует на тебя подобно кубку хорошего вина.

Ты проникла в тайны деревьев, понимаешь их шепот, можешь превращать некоторых из них в корневиков. Тебе подчиняются ветер и дождь. Ты сама способна становиться деревом или скрываться в его тени. И вот тебя спрашивают: Райба, ты человек?

— Конечно, человек! — уверенно ответила девочка. — Все равно человек, несмотря ни на что!

— В таком случае Аи — валли. — Чаргос взмахнул рукой и вытащил из ножен свой удивительный меч.

Впереди в пяти дюжинах шагов на тропу выбрались шестеро элбанов, очень похожих на бродяг и разбойников одновременно. Они недоуменно остановились и переговаривались между собой, оценивая возникшую преграду.

Дан сорвал с плеча лук, обнажила меч Райба.

— Три анга, плежец и два свара! — выкрикнул Чаргос. — Что вы забыли в Даре? Поверили посулам легкого заработка? А не стоит ли задуматься, что вас попросят делать за обещанные деньги?

Незнакомцы снова переговорили между собой.

— Кто ты такой, чтобы учить нас? — наконец выкрикнул один из них.

— Если вы развернетесь и что было сил побежите обратно к вашим несчастным матерям, тогда я для вас никто, — ответил валли. — Если же попробуете пройти мимо меня, тогда я ваша смерть.

— Почему же это наши матери несчастные? — заорал второй разбойник.

— Потому, что иметь таких детей, как вы, — это несчастье! — крикнул Чаргос.

— Старик, худой как жердь для шатра, подросток и девчонка! — обернулся к товарищам тот, кто отвечал Чаргосу первым. — Невелика добыча для наших топоров, но мы ведь не в ангской деревне, поблагодарим удачу и за эту встречу!

— Еще только полдень, — бросил Дану Чаргос, — а нас уже собираются порубить топорами. Это меня не удивляет. Неясно другое, что же они так стремятся к демону на службу, словно мухи на гниль?

— У мух очень маленькая голова, — ответил Дан и спустил тетиву.

Саш шагал вслед за Мантиссом и Баюлом, которые как-то удивительно быстро нашли общий язык, тем более что банги свободно говорил на валли и раз за разом повторял слова Леганда о том, что, если не знаешь, как добраться до цели, достаточно знать направление, куда двигаться. Не знаешь, как сделать последний шаг? Обдумывай первый. Потом придет очередь второго. Постепенно и до последнего доберешься. Сашу очень не нравилось слово «последний», поэтому он вновь и вновь повторял себе: надо попасть в армию Иллы, а там будет видно.

— Смотри-ка! — недоуменно оглянулся Баюл. — Мантисс уже проглотил зелье Аи, а результата я никакого не вижу! А между тем, имея такой громадный рост, лицо надо менять основательно, иначе на всяком открытом месте элбан с таким ростом о бнаружит приличное количество старых знакомых. В этом плане маленьким быть проще. Не так заметно! В дворцовых залах, кстати, маленьким быть тоже проще. Любая щель сгодится. Втиснулся, затаился и жди, пока опасность минует!

— Ты за этим вместе с Сашем напросился? — поинтересовался Мантисс.

— Нет, — стал серьезным Баюл. — Конечно, я мог бы сказать, что без меня вы не спасете Эл-Лиа, что я почувствовал необходимость исполнить долг, что я тут вообще единственный представитель от всех банги, но все это будет враньем. Причин на самом деле три. Первая — я законченный дурак, потому что если бы я был умным, я бы не поплыл на корабле, не попал бы в плен к пиратам, а до сих пор спокойно клал бы камень в Индаине, который, спешу заметить, опять стал свободным городом. Вторая причина — банги не пустомеля какой-нибудь. Не в том смысле, что не болтун, с этим порой у меня перебор случается, а в смысле обещаний там разных. Я ведь не услышал от Хейграста, что он меня отпускает, отчего же я должен сейчас в кусты прятаться? Можно возразить, что нари, который спас меня, уже погиб. Это так. Но если бы он был жив, сейчас он шел бы рядом с вами. И я был бы рядом с ним. Так почему же я должен просить уступок у неблагодарной судьбы?

— А третья причина? — спросил Мантисс, посмеиваясь над низкорослым болтуном.

— Третья самая идиотская, — вздохнул Баюл. — Мне кажется, что с моим участием пусть на один миг, но война эта будет короче. А она так мне надоела, что остаться дома и удлинить ее на целый миг — это выше моих сил!

— Нас, кстати, трое, — весело заметил Мантисс. — Значит, война с нашим приходом может стать значительно короче?

— Мантисс, ты веришь, что тебе удастся спасти дарджинцев? — спросил Саш.

— Надо бы спасти не только дарджинцев, но и всех, кто сейчас находится под властью демона! — заметил нари. — Но верю ли я? Сложно сказать. Меня знают многие дарджинцы, а уж воины Ордена Серого Пламени — поголовно. Когда-то они назывались иначе. Каждый замок имел своего покровителя — волка, кошку, быка, собаку. Но все переменилось… Я верю, Саш. Весь вопрос в том, чем моих земляков пичкает их нынешний владыка? С другой стороны, если учесть, что ты сам должен совершить совсем уж немыслимое, моя задача кажется всего лишь очень трудновыполнимой.

— Там увидим, — пробормотал Саш.

Действительно, разве не немыслимое должен он совершить? Горы между тем поднимались все выше, но дно ущелья оставалось ровным. Древние строители постарались на славу. Правда, за долгие годы камнепады все же случались, кое-где на дорогу сползали каменные осыпи. Были видны и следы весенних талых потоков. Но удивляло не это. Ни травинки не росло в ущелье! Может быть, и упали семена трав в скопившуюся за долгие годы пыль, но разве полезет трава к мрачному, серому небу, пусть даже пылает в нем все тот же Алатель?

— Пять дюжин локтей ширина ущелья, — задумчиво прикидывал Мантисс. — Не знаю пока, что за силу собрал демон — даже с учетом того, что весь Орден Серого Пламени и половина дарджинцев здесь, — но с этой стороны он неуязвим. Пусть впереди и не слишком высокие бастионы. В таком ущелье грамотный полководец может легко устроить бойню для своего врага.

— Пока по этому ущелью идут только союзники демона, — вздохнул Баюл.

— Чаргос сказал, что ворота Маонд непреодолимы, — заметил Саш.

— А вот это мы вскоре и проверим, — подмигнул ему Мантисс. — Уж к вечеру-то, я надеюсь, мы до них доберемся? Я восхищен этой древней дорогой! Был бы рад проходить горные перевалы именно так. Тут можно было бы даже прокатиться на повозке!