— Аи! — восхищенно прошептал Дан.
Саш попытался поймать струящийся взгляд и не сразу понял, почему при отсутствии в лице хозяйки Вечного леса того совершенства, что сияло в Лакум, Аи казалась еще прекраснее. Ее лицо не высасывало силы, не превращало желания в болезненную немощь. Оно не слепило, а светило. И рядом с ней Линга и Райба не казались дурнушками. Линга словно превратилась в такую же дочь леса, а Райба осветилась изнутри как ребенок.
— Ну вот теперь можно и поговорить, — прошептала Аи. — Ведь здесь собрались только друзья?
Разговор оказался долгим. Сначала Чаргос рассказал о том, что еще у стены, когда впервые увидел Саша, был поражен его сходством с Арбаном. Затем узнал меч Аллона. После этого, нервно играя скулами, рассказал о непростительной потере Эйд-Мера, о гибели Огана и сдаче северной цитадели. Чаргос был единственным, кого Аи перебила. Она остановила его взмахом руки, едва шевельнула губами, но ее слова услышали все.
— Оставь пока огорчения или радость. Может быть, после решающей битвы у нас найдется время и на эти чувства. Говори только то, что слышали твои уши, видели твои глаза. Ты великий воин, Чаргос, но не маг. Не тебе видеть сквозь камень и читать мысли врага.
Затем пришел черед дочери Вадлина. Сначала Райба рассказала о гибели собственного отца, о бегстве по тайной тропе, о дороге к острову в топи. Девчонка гордо вздернула голову и покраснела, когда Аи напомнила о том, как она сражалась на пороге оружейной Хейграста.
После Райбы пришел черед Дана. Пожалуй, его рассказ был самым длинным. Дан начал с того дня, когда васты напали на Лингер, рассказал о дяде Труке и тетушке Анге, о том, как и в их дом пришло зло. Немного сбиваясь, мальчишка добрался до встречи с Сашем и Лукусом, до путешествия в город и стычки с гигантским псом. Описал выход из города, схватку с серыми в северной цитадели, о том, как Саш снял кольцо с Дары. Стараясь ничего не забыть, Дан описал поход к утонскому мосту, путешествие по деррским землям, случайную встречу с Тииром, разговор с одним из братьев королей. О схватке у Змеиного источника, походе на Остров Снов и битве у Мерсилванда. Дан говорил и думал, что не так уж много времени прошло с того весеннего дня, когда смерть добралась до дяди Трука и тетушки Анги, лето еще не кончилось, но столько событий вместилось в эти месяцы и недели! Сколько дорог пройдено! Насколько крепче стали его мышцы и сколько боли вместилось в его сердце, а когда-то казалось, что любая самая маленькая боль заставит его захлебнуться криком! Теперь Дан умел стискивать зубы и укрощать собственную ярость, мог идти с утра и до следующего утра, вовсе не собираясь умереть при каждом шаге. Мальчишка рассказал о пути по Силаулису, упомянул преследование Латса, описал Глаулин и Шин, путешествие через море, гибель лодки и нечаянную встречу е Баюлом. На этом месте банги громко зачавкал и сообщил, что вкуснее супа, который будет готов как раз к концу разговора, никто из присутствующих никогда не пробовал.
А Дан уже рассказывал о вмешательстве в судьбу его друзей ари из-за моря, о дороге через Сварию, равнину Уикеас, о ранении Хейграста, об Индаине. Райба протянула ему чашу с водой, Дан сделал несколько глотков и поведал о проникновении в крепость, о поисках камня. Покраснев, подробно описал схватку с Альмой и гибель Лукуса. Собравшиеся в хижине слушали Дана не шевелясь. Только Саш чуть слышно шептал, переводя Мантиссу рассказ мальчишки. Но вот уже Дан описал встречу с магом Шаахрусом, заставив Аи сделать несколько взволнованных движений, добрался до Азры, Багзы, до водного пути через южную топь и растерянно прошептал:
— А в лесу мы встретили тебя, Аи.
— Это я помню, отмеченный Элом! — рассмеялась хозяйка леса — Не старайся описывать и ваш поход через топь к острову. Рассказ будет долгим, а что-то новое узнать мы сможем вряд ли Начни с разговора с Латсом.
И Дан, иногда сбиваясь и подыскивая нужные слова, рассказал о пленении сначала Хейграста, а потом и всего отряда, о встрече с Латсом и его рассказе, о страшном ночном обряде и гибели Бродуса, Латса, о схватке Аенора с чудовищным черным зверем. О конце злых чар и самой Барды. Затем последовал рассказ о взятии Эйд-Мера, в который немало дельных замечаний вставил и Баюл.
Аи молчала, но, когда Дан добрался до описания алтаря со следами ужасной магии, потемнела лицом. Сашу порой даже казалось, что она превратилась в засохшую прядь крепостного плюща.
Свой рассказ Дан закончил описанием смерти Хейграста в схватке с Антрастом. В этом месте Райба заплакала.
Мантисс покачал головой и сказал, что Антраст был лучшим воином, которого рождала земля Дье-Лиа, и если нашелся смельчак, который вырвал его, пусть даже и ценой смерти, из-под владычества демона, то имя такого воина не должно забыться никогда.
— Владычество демона уже оплачено лигами смертей, — пробормотала Аи. — И эта цена будет расти еще многократно.
Дан замолчал, добавив только, что новый бургомистр Эйд-Мера Негос в связи со страшной убылью населения за счет средств магистрата будет держать приличное жилье для Саша, Леганда, Линги, Дана.
— Он сказал, что Эйд-Мер считает нас всех своими детьми, — закончил Дан. — Райбу тоже, но у нее уже есть дом! А вот Леганду он теперь не понадобится…
Аи скользнула глазами по Сашу и попросила говорить Лин-гу. Охотница начала неуверенно, но собственный рассказ о гибели Бьянги словно придал ей сил. Она не стала повторяться и сразу описала путешествие через северные салмские провинции, ранение Саша, схватку с архами. Опустила лечение Саша в колдовском дворе, сославшись на таланты Йокки, уделила достаточно времени путешествию через Гранитный город, заставив заблистать искрами гнева лицо Аи, затем добралась до храмового городка. Здесь Аи обратилась к Арбану.
Рассказ Саша был самым скупым. Он, может быть, и рассказывал бы подробнее, но голос Аи словно шептал внутри, быстрее, короче, только самое важное. Сашу даже казалось, что Аи видит его глазами те картины, которые он пытается описать в двух-трех словах. Кража светильника Эрдвизом и странная судьба Катрана, схватка у маленькой крепости и побоище в проходе Шеганов, поход через горы и удивительное столкновение с архами, разгром тайной мастерской раддских магов и нападение на Орлиное Гнездо. Картины следовали одна за другой, и каждой уделялось не более нескольких мгновений. Наибольшее внимание Аи и особенно Баюла привлекли описание путешествия через заброшенные галереи плежских банги и победа над Тоххом. Когда же Саш добрался до штурма крепости Урд-Ан, слушатели просто встали со своих мест. Оживший Ари-Гард, пылающие врата, чужой мир Дье-Лиа вставали перед их глазами. Они словно сами сидели в болоте, рассматривали узоры каменного леса, сражались с чудовищными псами, шли к Башне страха и испытывали магию почти развоплощенного, но смертельно опасного демона — Лакум. Они вместе с Сашем и Лингой убегали от пламени Гиблого леса, освобождали Мантисса и штурмовали Селенгар. Они снимали печать демона и выжигали пылающие врата.
— Чаргос, — попросила Аи, — вот теперь, именно теперь расскажи нам об убийстве Аллона.
— День был замечательным, — неожиданно начал суровый воин. — Беды не чувствовалось. Алатель светил ярко. Небо сияло голубым. Венец Меру-Лиа был ослепительно-белым. Красным он окрасился чуть позже. Арбан назначил мне встречу в полдень у могилы Лея на холме. Сказал, что мы должны свидетельствовать миру между Аллоном и Бренгом. Вряд ли можно было отыскать место лучше, потому что именно смерть Лея стала той самой последней каплей, переполнившей чашу терпения Эндо. Бог Эл-Лиа раньше других понял, что нельзя властвовать над миром. Элбаны сами должны устраивать свою жизнь. Да, он мог остаться и противостоять Бренгу, но тогда земля Эл-Лиа была бы выжжена дотла. Не осталось бы никого. Что говорить, всех беспокоила странная возня на севере Эл-Лиа, поэтому я не был удивлен необходимостью встречи. К тому же я знал историю пленения Арбана Бренгом и историю его бегства. Без сомнения, кража светильников должна была взбесить Бренга. Элбаны могут сколько угодно рассуждать о справедливости, но они никогда не будут уверены, что боги согласятся с ними. Так или иначе, кому, как не Аллону, было примирять своего подданного с его бывшим тюремщиком?